Восприятие на слух устной речи называется аудированием в том случае, если воспринимаемая речь понимается. Следовательно, аудирование есть процесс понимания устной речи.

Сущность аудирования, как и любого восприятия вообще, заключается в том, чтобы, во-первых, выделить воспринимаемый объект, суметь отличить его от других, а во-вторых, в том, чтобы узнать его, сопоставив с хранящимся в долговременной памяти эталоном. Первое действие принято называть в психологии различением, а второе — узнаванием. Закономерности различения и узнавания при слуховом восприятии впервые были сформулированы Н. И. Жинкиным.
Различение при слуховом восприятии начинается с того, что наши анализаторы констатируют наличие звукового комплекса, отличного от уже знакомых звуковых комплексов. Так воспринимается незнакомое слово или словосочетание. При неоднократном восприятии незнакомого звукового комплекса его отличитель¬ные признаки фиксируются в памяти. Это может происходить неосознанно (когда значение данного звукового комплекса остается неизвестным) и осознанно (если значение воспринятого известно). Постепенно дифференциальные признаки новой единицы восприятия формируют в памяти ее образ, начинающий играть роль эталона.
Узнавание является действием, которое возможно при уже сформированном в долговременной памяти эталоне. В этом случае воспринятые дифференциальные признаки сравниваются с признаками эталона, объект восприятия узнается и, если его значение известно, осознается как значимая величина. Согласно гипотезе
Н. И. Жинкина, память человека хранит дифференциальные признаки букв и фонем, сами буквы и фонемы, морфемы, слова, словосочетания. Наиболее полное понимание устной речи достигается при умении узнавать самый высокий уровень совокупности признаков, т. е. словосочетания. Этот уровень Н. И. Жинкин называет алфавитом смыслов.
Все сказанное об узнавании не позволяет, однако, утверждать, что только словосочетание является единицей восприятия. К тому же большинство языков разграничивает, и довольно четко, слова друг от друга, как бы предлагая именно их в качестве такой единицы. Но и слова не являются постоянной единицей восприятия. Помехи, и в том числе нечеткая артикуляция, не всегда позволяют воспринять признаки, характеризующие слово. Кроме того, большинство слов обретают свое значение в контексте. Значит, не каждое слово выступает в качестве единицы восприятия. Это особенно справедливо для французского языка, где явления liaison и enchaînement затрудняют выделение слова. Очевидно, что единицы языка меньшие, чем слова, тем более не могут быть единицами восприятия. Отсюда вывод, который подтверждается опытами психологов и который заключается в том, что единица восприятия не является постоянной величиной. Она изменяется в зависимости от воспринятых признаков и контекста предложения! Восприятие речи является динамичным процессом, протекающим по-разному, в зависимости от контекста и воспринятых признаков речевого потока.
Добавим к этому, что во французском языке, в силу особенностей построения его звуковой речи, единицами восприятия чаще всего выступают ритмические группы.
Совершенно очевидно, что выделение единиц восприятия, т. е. различение, а главное — узнавание их дифференциальных признаков возможно лишь при наличии хорошо тренированного речевого слуха. Следовательно, речевой слух и является одним из важнейших механизмов аудирования.
Речевой слух обеспечивает восприятие устной речи. Но для понимания устной речи хорошего речевого слуха недостаточно. Воспринятую и выделенную из потока речи единицу необходимо удержать в голове, пока идет поиск эталона для сопоставления и узнавания воспринятого.
В психологии памяти выделяют два основных вида памяти — кратковременную и долговременную. Кратковременная память удерживает воспринятое в виде реверберации (отзвук слова) примерно в течение 10 секунд. За это время происходит отбор того, что существенно в данный момент для человека. Но такой отбор оказывается успешным в случае узнавания воспринимае-мых объектов. Узнавание, как известно, есть сравнение воспринятого с эталоном, хранящимся в долговременной памяти. Следова-тельно, для аудирования одинаково важны и кратковременная, и долговременная виды памяти. Если кратковременная память включена в произвольные действия человека, то она получает название оперативной памяти. В процессе произвольного аудиро-вания, которое осуществляется как деятельность, функционирует оперативная память.
Роль памяти, однако, заключается не только в том, чтобы удерживать признаки единицы восприятия в оперативной памяти и эталон — в долговременной памяти. Единицы восприятия удерживаются в оперативной памяти и для того, чтобы сравнить ее со следующими единицами восприятия и тем самым ограничить смысловую неопределеность первого воспринятого звукового комплекса. Только в контексте определяется значение слова. Только несколько единиц восприятия (слова, ритмические группы, синтагмы) могуть дать реципиенту (адресату) искомый смысл. Таким образом, узнавание отдельного слова, словосочетания не есть еще понимание смысла речи. Узнавание единицы восприятия суживает выбор, создает условия для принятия решения о смысле поступающего высказывания, но еще недостаточно (в большинстве случаев) для окончательного осознания его смысла.
Итак, память является другим важным механизмом аудирования, и в первую очередь оперативная память, В первую очередь, так как долговременная память вмещает в себе все изучаемые языковые средства для осуществления всех видов речевой деятельности. Оперативная же память, хранящая единицы восприятия в условиях их одноразового предъявления, выступает именно как феномен аудирования,
Возникает вопрос: как удается понимать устную речь в условиях повседневных помех, недомолвок, недостатка внимания? Здесь на помощь аудированию приходит механизм вероятностного прогнозирования.
Вероятностное прогнозирование — это порождение гипотез на основе восприятия человеком окружающей действительности и ее опережающего отражения, это «предупредительная», по выражению И. П. Павлова, деятельность, предвосхищающая ход событий. В процессе слухового восприятия речи происходит выдвижение гипотез не только о смысле незавершенного высказывания, но и его вербальном составе. В этом заключается особенность вероятностного прогнозирования речи.
Почему же прогнозирование речи осуществляется не только на смысловом, но и на лингвистическом уровне? Это обстоятельство объясняется вероятностно-статистическими закономерностями сочетаемости знаков. «Эти закономерности,— пишет Р. Г. Пиотровский,— накладываются на вероятностные спектры сочетаемости последующих фигур, отбирая из этих спектров лишь такие сочетания, которые соответствуют правилам сочетаемости знаков, образованных из этих фигур». А это значит, что сочетаемость слов в языке ограничена и появление каждого слова значительно сужает круг слов, с которыми оно способно взаимодействовать, что и позволяет предугадывать со значительной вероятностью следующее слово (или слова). Услышав первые два французских слова quelle heure . . мы ждем, и чаще всего не без основания, окончания: . . . est-il?
Лингвистическое прогнозирование подкрепляется смысловым, и наоборот. В холодную погоду после слов il fait ... мы ожидаем слова froid, а в жаркую — слова chaud. С другой стороны, смысловое прогнозирование «принимается» и «закрепляется» только после появления соответствующих слов, так как после il fait может появиться и beau и mauvais temps, и некоторые другие лексические единицы. Таким образом, вероятностное прогнозирование наиболее эффективно при его функционировании на обоих уровнях. И если смысловой уровень прогнозирования определяется знанием ситуации, контекста, то лингвистический уровень — знанием закономерностей лексической сочетаемости.
Итак, третьим важным механизмом аудирования является механизм вероятностного прогнозирования, причем его функционирование в процессе восприятия речи во многом зависит от прогнозирования на лингвистическом уровне.
Психологи давно отмечали, что при аудировании происходит как бы проговаривание воспринимаемой речи. Это предположе-ние как будто подтверждалось и тем фактом, что восприятие устной речи зависит от ее темпа, который составляет, по данным Р. Ферманна от 100 до 400 слов в минуту. Трудно понимать как слишком медленную, так и слишком быструю речь, так как в первом случае приходится специально замедлять проговаривание, а во втором возникают трудности, связанные с необходимостью быстро артикулировать. А то, что проговаривание помогает аудированию, явствует из простого опыта: попробуйте читать один текст, а слушать и понимать другой— это сделать очень трудно. Тем не менее концепция о проговаривании про себя воспринимаемой речи считается сейчас маловероятной . Маловероятность такой концепции как будто подтверждается и успешной работой синхронных переводчиков, которые слушают иностранную речь, а говорят на родном языке (или наоборот).
И все-таки своеобразное проговаривание облегчает аудирование. При этом, естественно, проговаривается не вся воспринимаемая речь, а лишь отдельные слова или словосочетания, происходит своеобразный контроль воспринятого органами артикуляции, слуховой образ как бы подкрепляется артикуляционным. Чем лучше усвоен звуковой образ слова, тем меньше он нуждается в контроле, поэтому артикулирование (проговаривание) наблюдается в наиболее сложных случаях, когда сформированный образ слова еще не закреплен или когда имеются помехи, затрудняющие восприятие. Все сказанное приводит к выводу, что механизм артикулирования при обучении аудированию также играет большую роль.
Итак, основными механизмами аудирования являются речевой слух, память, вероятностное прогнозирование и артикулирование. Их развитию и уделяется главное внимание при обучении аудированию.